Участвую в судебном деле по привлечению к ответственности должностных лиц компании за причинение ими вреда компании на сумму 5,2 млн долларов США. Суть дела в том, что банк выдал компании заем, который не был возращен компанией. Компания признана банкротом.
На днях судья Специализированного межрайонного экономического суда (СМЭС) г. Алматы Исмаилбаева Л.А. вынесла свое решение и отказала в привлечении к ответственности должностных лиц компании со ссылкой на то, что мы не доказали их неправомерные действия или бездействия, которые причинили убытки.
Получив текст решения, мы могли бы ожидать более грамотного и обоснованного текста, учитывая размер взыскиваемой суммы. Но этого не произошло. Помимо отсутствия логической структуры решения и понятного изложения, можно отметить следующие моменты, которые свидетельствуют о его необоснованности.
Деньги были выданы компании на приобретение самолета. Должностные лица с согласия банка решили за 2,6 млн долларов приобрести 100 % долей участия в ТОО, у которого как раз имелся самолет. При этом ТОО было должно зарубежному продавцу самолета оставшиеся 2,6 млн долларов. Поэтому должностные лица компании и участник ТОО договорились, что компания оплатит долг в размере 2,6 млн долларов за ТОО. Тем самым выходила общая сумма 5,2 млн долларов, полученная от банка.
Однако, должностные лица компании заключили с участником ТОО договор купли-продажи доли участия в ТОО не за 2,6 млн долларов, а за 850 млн тенге, т.е. указали полную сумму самолета (по курсу доллара к тенге на тот день), без учета долга перед зарубежным продавцом.
В этом договоре они также указали дословно, что «Если Покупатель [компания] откажется от сделки, то сумма аванса считается задатком и не подлежит возврату». В договоре более нигде не было указания на задаток, его сумму и срок исполнения договора – срок передачи доли в ТОО и оплаты ее стоимости.
Через неделю после заключения договора компания направила участнику ТОО (продавцу) 392 млн тенге. Однако, участник ТОО так и не передал компании долю в ТОО. От должностных лиц компании никаких требований в адрес участника ТОО о передаче доли не направлялось.
Через год после этого указанные должностные лица компании заключают с участником ТОО другой договор – предварительный договор купли-продажи 100 % доли в ТОО. В этом договоре стороны указали, что предыдущий договор купли-продажи 100 % доли в ТОО не исполнен компанией (т.е. должностными лицами компании) и выплаченный «задаток» в размере 392 млн не подлежит возврату компании в связи с неоплатой компанией полной стоимости доли.
Суд почему-то не видит в этих действиях должностных лиц компании нарушений и причинения убытка компании. Так, например, должны возникать следующие вопросы.
Во-первых, почему должностные лица компании и участник ТОО вообще решили, что перевод от компании 392 млн тенге является задатком? Согласно Гражданскому кодексу, существенными условиями договора задатка являются сумма задатка и срок исполнения основного договора (договора купли-продажи, в нашем случае). Обоих этих условий не содержалось в договоре.
Вы можете себе представить, что вы не указываете в договоре сумму задатка и в какой срок стороны должны исполнить основной договор? Навряд ли. Суд, однако, это себе почему-то представить может.
Во-вторых, суд не задался вопросом о том, по какой причине должностные лица компании отказались от исполнения первого договора купли-продажи доли участия в ТОО. Мы этот вопрос безрезультатно поднимали в суде. Должностные лица в позднее заключенном предварительном договоре купли-продажи признали, что почти половина стоимости доли участия в ТОО (392 млн из 850 млн) являлась «задатком» и что они не исполнили свою обязанность по оплате полной стоимости доли (просто решили не покупать долю), тем самым, потеряли выплаченный «задаток».
Разумно было бы предположить, что должностные лица компании должны были в договоре определить срок передачи им доли участив ТОО, указать точную сумму задатка и, тем более, не должны были оплачивать «задаток» в таком большом размере.
Разумно было бы также предположить, что должностные лица примут усилия по исполнению договора и приведут аргументы, почему это не было сделано. А если все же были затруднения, то разумно было бы ожидать проведения переговоров и попытки снизить негативные последствия для компании. Но ничего из этого не было сделано. А значит, должностные лица поступили неразумно (а скорее всего, согласованно с участником ТОО) и причинили вред компании в размере выплаченного «задатка».
Схема с заключением «договора задатка» и последующей потерей такого «задатка» является классической схемой вывода имущества из компании по согласованию с руководителями компании и получателем «задатка».
При этом, как было сказано выше, все же должностные лица компании заключили с участником ТОО еще раз (предварительный) договор купли-продажи доли в ТОО. Но уже в этом договоре они снижают стоимость доли с 850 млн до 484 млн тенге и определяют, чтобы компания доплатила 92 млн сверх ранее уплаченного «задатка».
Суд снова не задался вопросом, какая все же была стоимость 100 % доли в ТОО – 850 млн или 484 млн тенге, из чего эта сумма формировалась, а также почему стоимость доли при заключении второго договора стала в 2 раза ниже.
В итоге компания так и не приобрела доли участия в ТОО и не купила самолет. Но компания, во вред кредитору, лишилась денег, обозначенных как «задаток». Удивительно, почему в этой схеме суд ни видит никаких нарушений со стороны должностных лиц компании. Судья так и пишет в решении, что «судом не установлена вина ответчиков в причинении убытков истцу, отсутствует причинно-следственная связь между действием (бездействием) ответчиков и наступившими последствиями».
Мы эту связь, напротив, видим и очень отчетливо. Должностные лица компании совершили действия в ущерб интересам компании – они оплатили деньги, которые не являлись задатком, а также признали, что не будут требовать эти деньги обратно. Следовательно они должны возместить эти убытки компании, а следовательно, кредиторам.