Предлагаю отдельные выдержки из статьи И.Н. Махалина «Доктрина фидуциарных обязанностей: защитница доверия под маской английской шпионки», опубликованной в Вестнике экономического правосудия РФ №1/2020.

Часто говорится о фидуциарных отношениях и фидуциарных обязанностях без понимания того, чем эти отношения и обязанности отличаются. В статье кратко раскрывается их суть, причины их возникновения, значение для корпоративных отношений.

1. На самый общий взгляд фидуциарные обязанности — это обязанности действовать в чьих-то интересах. Понятно, что обязанность действовать в интересах кредитора имеет смысл, только если у должника есть усмотрение. Если должнику предписаны конкретные действия при исполнении обязанности (заплатить деньги, передать вещь и т.д.), то для наступления ответственности должнику достаточно не совершить эти действия. Стандарт поведения должника здесь предельно конкретный, оценочные суждения вроде «действовать в интересах» не нужны.

2. Фидуциарные обязанности появляются там, где должнику по какой-то причине нельзя, неудобно или не нужно заранее предписывать конкретные действия. Так, невозможно сформулировать конкретным образом обязанности средневекового управляющего имением или тем более современного директора корпорации. Клиент доверяется управляющему по самым разным причинам: у него не хватает знаний или времени, чтобы управлять имуществом самому, он в отъезде, он считает, что сможет больше заработать, доверившись управляющему, чем вложив деньги в депозит под фиксированный процент, и т.д. Главное — клиент требует от управляющего, чтобы тот использовал собственные знания, умения и энергию, но в интересах клиента.

3. Деление на обязанности заботливости и обязанности преданности имеет глубокий смысл и является ключевым для доктрины фидуциарных обязанностей. Действительно, если нельзя заранее сказать, в чем именно состоит забота об интересах доверителя, то можно хотя бы запретить управляющему действовать в собственных интересах либо в интересах третьих лиц (т.е. с конфликтом интересов).

4. В деле Meinhard v. Salmon 1928 г. за директором корпорации впервые была признана обязанность не присваивать корпоративную возможность (corporate opportunity). Под присвоением корпоративной возможности понимается реализация директором или управляющим партнером в собственных интересах возможности по развитию бизнеса, открывшейся в результате деятельности корпорации.

5. Традиционно отмечается, что взыскание прибыли, полученной от нарушения, нехарактерно для контрактного права common law, меры ответственности в рамках которого имеют компенсаторную природу. Взыскание прибыли может быть назначено как мера ответственности за явно недобросовестные нарушения контракта, преследующие цель получения прибыли.

6. В развитие стандарта заботливости в корпоративном праве сформировалось так называемое правило делового суждения (business judgement rule), дополнительно защищающее директоров от ответственности за нарушение duty of care. Данное правило устанавливает, что суд не вправе вмешиваться в бизнес-процесс и вопросы экономической рациональности того или иного добросовестного решения органа управления. Таким образом, для привлечения директора к ответственности истцу требуется опровергнуть презумпцию заботливого поведения директора.

7. При передаче управления актива агенту у принципала возникают издержки, связанные (1) с тем, что агент будет управлять активом принципала хуже, чем если бы это был его собственный актив, и (2) с созданием механизмов контроля за поведением агента. В экономической науке такие издержки называют агентскими (agency costs).